О песнях Марка Фрейдкина

В песнях Марка Фрейдкина есть очаровательная свобода и уверенность человека, который знает, что делает. Тексты могут повествовать о нелепых, неприглядных и унылых вещах — собственно говоря, они только это и делают, — но что-то в них решительно перевешивает взятую тему. Чем невзрачней сюжет, чем меланхоличнее его мораль, тем веселей все это слушать и вспоминать. Все, что принято считать «грязным» или «низким» (ненормативная лексика, натуралистические подробности), все это каким-то образом начинает блистать и порхать под рукой Фрейдкина. Что же лежит на другой чаше весов, если оно так лихо перевешивает рискованные темы и слова, что они взлетают под небеса? Искусство, как всегда в таких случаях. Виртуозность.

Ничто не требует от художника такой изощренности, как непринужденная форма. Фрейдкин — виртуозный версификатор, он играет сложнейшими формами стиха и строфы со сказочной легкостью, напоминая этим своего любимого Брассенса. Такого рода песенной поэзии в русской традиции не было — была сентиментальная лиричность Окуджавы, мелодраматическая патетика Высоцкого, сатира Галича… Но комизм Фрейдкина — не сатира, и пафос его лиричности очень сдержан. Это никак не песни протеста, а песни, так сказать, обретенной и неотчуждаемой свободы, за которую не нужно бороться: никто ее не отберет, если мы сами не отдадим.

Особая тема — словарь Фрейдкина: такого тоже еще не было. Это замечательный портрет бытового языка нашей богемной интеллигенции 70-80-х годов, книжной вольницы — что-то вроде языка средневековых вагантов. Ученая лексика и обильные цитаты перемешаны с просторечием, и удивительным образом этот стилистический макабр крепко держится. Я знаю, что русисты Оксфорда в учебном курсе современного русского языка изучают эти песни как единственный в нашей поэзии образец интеллигентской фени и энциклопедию московской жизни времен маразматического социализма.

Вот так мы и жили, говорит Фрейдкин, и разве плохо? Есть о чем спеть. О посещении дантиста, о роковой первой любви, о дружеских попойках, о друзьях, отбывающих армию или сбегающих за кордон, о печальных дамах с собачками. Это настоящая лирика. Фрейдкин — друг жизни, как все классические поэты, «любимцы Муз», как он себя аттестует. Друг непридирчивый, благодушный и сострадательный.

Ольга Седакова